Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые - Страница 10

А Каттэйла все-таки прелесть, вот только почему душа ноет в предчувствии беды?

* * *

Лес… Вековые деревья, закрывшие разлапистыми ветвями солнце днем, а теперь и обе луны, густой кустарник, протоптанные зверьем тропки и давящее чувство скованности. Топором не размахнуться, чтоб не задеть что-нибудь, дальше своего носа ничего не видать. Все равно, что брести в потемках — да только в широких степях даже ночью ноги не спотыкаются о корни, кусты не хватают за рукав… В лесу ночью куда темнее, чем в степи, к сожалению.

Пошла уже вторая ночь путешествия по лесам эльфов — хотя как раз хозяев этого края не видать, ни ночью, ни днем. Хотя… кто знает, может быть, они прямо сейчас сидят в нескольких шагах от звериной тропы и смотрят на него, неукротимого и смертоносного в родной степи — но такого неуклюжего и беспомощного тут, в лесу, да еще и ночью.

А ведь это совсем плохо: они, может статься, и не знают, что одинокий орк, бредущий через их владения — мертв. И идут следом за ним, следят исподтишка, не понимая, что творят. Ведь мертвым не должно находиться среди живых — и точка. Так гласит обычай, старый, словно само время — и считается, что живые также должны избегать мертвеца. Но что, если живые просто не знают и в неведении не позволяют несчастному выполнять этот обычай? Предки не будут слушать никаких оправданий — кому какое дело до стенаний никчемного слабака?

Впереди послышалось журчанье — ручей весьма кстати пришелся. Да, в лесу тень, нет жгучего солнца и иссушающего ветра — но пить все равно надо, пусть и реже.

Вскоре кусты расступились, открывая не только ручей, но также маленькое лесное озеро, даже крошечное: любой Сын Ветра, разбежавшись, легко допрыгнул бы до середины. Правда, разбег тут негде взять — да и зачем? Это живые прыгают с разбега в воду — им весело…

Вода приятно освежила тело. Можно будет идти хоть до утра — да только куда? Тропинка, на которую возлагались большие надежды, закончилась: ведь она к водопою проложена. Куда идти дальше? Как сориентироваться в лесу тому, кто в нем впервые?!

Лес — гиблое место, это знает любой мальчик народа степей. Старые мудрые шаманы не зря вбивают в буйные головы простую истину: искать подвиги надо в других местах. В лесах водятся те еще твари — трофеи достойные, да только трофей такой если и добудешь — все равно не похвастаешь. Войдешь в лес — не воротишься. Если даже солнца не видать — как тут поймешь, куда идти? К тому же лес не любит чужаков, и если с обитателями его управиться можно, то с самим лесом не сладить: будет водить кругами и уморит голодом даже сильнейшего из воинов. Только эльфы тут как дома, но они ведь и есть дети леса. Какой родитель будет обижать своих чад?

Он погрузился в воду по самую шею, стоя посреди озерца — мелкое. Другим было бы по самую макушку, но ему лишь до подбородка. Интересно, почему дно вымощено камнем? Откуда посреди седого, дремучего леса взялись камни в озере?

Любопытство на миг прогнало смертельную тоску, и он двинулся вдоль берега по кругу, внимательно рассматривая траву и почву у самой кромки воды. Подтверждение догадке нашлось сразу: отпечаток босой ноги на берегу, там, где трава еще не росла. Маленький след, ножка аккуратная, видимо, женская, след свежий — с вечера, должно быть. Купальня эльфов, обустроенная посреди лесной поляны у ручья.

Дело приняло на редкость скверный оборот. Еще можно было бы что-то блеять в свое оправдание, если б ушастые втихаря шли за ним следом, но теперь-то что?! Теперь уже даже на эльфов не свалить вину. Мертвым нет места среди живых — а он, вместо того, чтобы чтить этот непреложный и не терпящий исключений закон предков, попросту вломился в чужую купальню — причем в купальню живых. Не говоря уже о том, что даже живому так вести себя непозволительно, а что скажут здешние хозяева, если узнают, что в их озерце помылся мало того что чужак, так еще и мертвец?!

Он быстро оделся, подхватил свой топор и двинулся сквозь кусты, не разбирая дороги… хотя какая дорога в лесу?!

Конечно, старый гро-Бакхг говорил ему, что в лесу на территории Эренгарда все ручьи должны течь на юг. И правда, к ручью тропа шла почти под прямым углом, и ручей течет справа налево, значит, направление все еще правильное, на запад. Еще день-два пути — и лес должен смениться полями. Моара, двоюродная сестра и почтенная шаманка заодно, бывала тут не раз, она вообще очень часто путешествовала неизвестно зачем в страну людей под названием Монтейн, куда ездила через Эренгард: пешком через лес и потом на человечьей повозке на север. Так что скоро эльфийский лес должен уступить место полям людей. А поле — та же степь, только с травой по пояс.

Вскоре обнаружилась новая тропка, примерно в нужном направлении проложенная к тому же, но стоило пройти по ней пару сотен шагов, как впереди послышался шум. И не шаги, и не голос, и не дыхание. Шуршание, скорее, тихое и ритмичное. Змея? А, что толку гадать?! Змея или какое другое существо — сейчас станет ясно…

И в следующий момент впереди из тени навстречу плавно вышел эльф, тоже явно полный решимости выяснить, кто это топает, нимало не прячась, по тропинке.

Брови эльфа поползли вверх: уж орка встретить в своем лесу он точно не ожидал. А за ним уже виднеются выпученные глаза идущих за ним следом эльфов помоложе…

Определенно, стоило тогда сжать зубы и промолчать в ответ на роковой вопрос судьи… и сейчас всего этого не было бы. Ни мучительного, бесконечного пути в никуда, ни многократных нарушений незыблемого закона… Мертвым нет места среди живых… Мертвым не положено смотреть на живых… Все это уже нарушено. И сказать в свое оправдание на суде предков будет совершенно нечего, в конце концов, оправдание есть признание вины.