Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые - Страница 5

Зерван скрипнул зубами. Когда-то давно он, как перед этим его дед и отец, присягнул на верность трону Эренгарда и служил королю Линдару Шестому верой и правдой, пока не стал вампиром. Линдар не отправил своего верного соратника на костер, вместо этого тайно вывез за пределы страны и отпустил с условием не возвращаться. Теперь, семьдесят три года спустя, извилистые дорожки привели вампира обратно на родину — и происходящее его не порадовало. Леннара, правнучка Линдара Шестого, превратилась в марионетку распоясавшейся знати… да еще и была выдана замуж насильно. Какое оскорбление!

Он тяжело вздохнул. Увы. Его родина уже не та гордая и могучая страна, все течет, все меняется.

* * *

Тааркэйд протянул жене очищенный апельсин: на террасе они сидели вдвоем, так что молодой король взял на себя обязанности пажа. Романтический ужин двух влюбленных, закат, облака… отличный повод отправить восвояси слуг и пажей — все до единого шпионы. Два надежных человека из прислуги — старый камердинер Тааркэйда да служанка Леннары, остальным верить нельзя. Еще гвардейцы — старые ветераны, служившие еще Кайлу Третьему, отцу королевы, да старый телохранитель Леннары, а до того — ее матери и бабушки. На них тоже можно положиться, и сейчас они стоят внутри, у двери, ведущей на террасу. Так что можно говорить, не опасаясь быть подслушанными.

— Кира уже должна бы вернуться, — сказала Леннара, — я беспокоюсь.

Тааркэйд налил немного вина сначала жене, потом чуть побольше — себе.

— Я думаю, ее задержали ливни на севере. Все-таки в Монтейн съездить — это не в саду прогуляться.

— Как ты думаешь, длинноухие согласятся?

— Почему нет, если коротышки почти согласились? Заметь, дварфы не прочь прибрать к рукам все оружейное дело — а ведь они и так не бедный народ. Длинноухие же всего год как с гор спустились, и земли, которые им выделил Битый, мягко говоря, не столь обширны, как им хотелось бы. Так что они ничего не потеряют, если согласятся — а выиграть могут ой как много.

Леннара покачала головой:

— Всего год, как закончилась война. Война, длившаяся с перерывами тысячу сто лет. Ты не находишь, что соотношение между временем войны и мира слишком уж невелико? И теперь ты предлагаешь им служить людям? Я, признаться, до сих пор не могу понять, как это вдруг они пошли на мировую с Зиборном. Не верится.

Король вздохнул и потянулся за куском ветчины в соусе:

— Там нечисто дело. Я подозреваю, что они взяли старого хрыча за жабры, а вся эта ерунда с присягой — для отвода глаз. Зиборн на весь мир опозорен — был у него выбор? Нет. За да Ксанкара он не то что четыре баронства — полстраны отдал бы.

— И тем не менее… ты все-таки веришь в то, что неизвестный бродяга в тигровой шкуре — действительно да Ксанкар?

— Любовь моя, а ты знаешь хоть кого-то еще, кто управлялся бы с мандалой одной рукой?

Королева задумчиво ела апельсин, дольку за долькой, затем вытерла губы салфеткой.

— А чего там управляться-то? Я и сама как-то взяла пару уроков у капитана Зольберта. Шпага как шпага. Или я что-то не поняла? — взглянула она на мужа.

Король беззвучно засмеялся:

— Зольберт учил тебя фехтовать аэтаванн мандала. Это церемониальное оружие высших эльфов, не имеющее ничего общего с настоящими мандалами. Аэварде мандала — боевой клинок, длиной почти как полуторный меч и весящий почти столько же, несмотря на тонкое узкое лезвие. Эльфийская сталь в полтора раза тяжелее обычной, так что люди слегка слабоваты для боя мечами эльфов. Шпагой нельзя отхватить лапу тигру одним ударом — а мандалой можно, если она в руке сильного бойца. Такого, как да Ксанкар.

— Однако же, эльфы отдали вампира Зиборну, и тот убил его на арене.

Ответом ей стал гомерический хохот короля:

— Любовь моя, ты хоть раз в жизни видела Зиборна? Я видел, и клянусь святыми богами, что никогда не поверю, будто увалень с пузом до колен, не влезающий ни в один панцирь, способен одолеть старого вампира. Особенно если этот вампир — да Ксанкар. Он вырвался из погреба, где его хотели сжечь рыцари ордена Белой Розы, среди бела дня и не сгорел. Убил моего брата в толпе его телохранителей. Вырвал свою подругу с боем из темницы Зиборна — опять-таки днем. Отделал Битого — в его же дворце и снова днем. Он перебил более полусотни рыцарей в бою на мосту через Вартугу. С да Ксанкаром даже солнце не совладало, так неужели можно хоть на миг поверить, что Зиборн смог бы с ним справиться?!

Леннара задумалась. Всего год назад могущественный орден Белой Розы потерпел сокрушительное поражение и перестал существовать, попросту напоровшись на одного-единственного вампира. За пару недель загнанный в угол да Ксанкар наворотил столько дел, что менестрелям хватит тем для баллад на долгие годы. И гибель вампира в неравном бою на злополучном мосту, казалось, не вызывала сомнений: множество людей, в том числе и Кира ан Кранмер, своими глазами видело, как он, расстрелянный арбалетчиками, падал в реку… А всего несколько недель спустя Зиборн убил его на арене. Нестыковка налицо.

— Дорогой, ты хочешь сказать, что на самом деле да Ксанкар не погиб ни на мосту, ни на арене?

— Я бы не поверил, если б не сходство. Ведь ты первая заметила это, когда вернулся Рольф. Мандала, огромная сила и сноровка, даже описание сходится. Да и потом… Умри он один раз — я бы поверил. Но если одной смерти да Ксанкару оказалось мало, то почему нельзя и две обмануть?

Молодые монархи замолчали в глубокой задумчивости, королева бросала куски булки слетевшимся на угощение голубям, король рассматривал игру заходящего солнца в наполненном вином бокале. Чуть погодя Тааркэйд негромко сказал: