Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые - Страница 78

— А дроу?

— Тоже убьем. Нечего пугать честных людей этой тварью.

В этот момент Олватти чувствовал себя сильнее некуда. За ним — молодая элита страны, как и он сам. Именно они, когда придет срок, сменят своих отцов в Совете Благородных. И никакой чужестранный ублюдок, с короной или без, не будет перетягивать на себя одеяло. Эренгард для эренгардцев!

Конечно, от мысли об орке и дроу молодому барону становилось не по себе… но не зря они взяли на складе гвардии арбалеты. Их два десятка против максимум трех, перевес за ними. А на первом этаже их ждет еще полсотни солдат, верных герцогу Кромбару и Совету Благородных. Просто на всякий случай.

А вот и нужная дверь, наконец. Барон обменялся кивками с двумя людьми герцога Кромбара, переодетых гвардейцами, остановился, подождав, пока его сообщники соберутся у него за спиной, извлек меч и с силой пнул ногой дверь. Перед ним — еще одна комната, и в ее конце — двери в покои короля и королевы.

Заговорщики бросились вперед, потрясая мечами и шпагами, за ними бежали арбалетчики. Барон толкнул украшенные резьбой дверные и завопил:

— А ну-ка поди сюда, кор-гальская собака!

Ответом ему стала тишина.

— Эй, глядите-ка, — указал пальцем один из «гвардейцев», — вот с этим подносом камердинер короля вошел сюда пять минут назад.

Олватти взглянул на разбитую бутылку и рассыпанную соль и все понял:

— Проклятье, кор-гальский старикашка предупредил Тааркэйда! Но куда они делись? Не через окно же!

— Потайной проход? — подсказал кто-то.

— Не иначе! Найдите его, а не то…

Барон не успел договорить — кто-то вскрикнул от боли.

— Кишки Нергала! Смотрите, тут на полу полно стальных колючек! — закричал другой.

В этот миг позади хлопнули массивные дверные створки. Олватти оглянулся как раз в тот момент, когда дроу, до того момента стоявший за дверью, вынул из скважины ключ и опустил к себе в карман.

— Убейте его! — закричал барон.

В зале мгновенно потемнело, словно солнце пропало с небосвода. Щелчки арбалетов и жужжание болтов смешалось с криками людей.

— Это… это… ловушка… — прохрипел наступивший на колючку, — яд…

Закричал кто-то еще, раздалось звяканье металла по мраморному полу, а затем — звук удара. Крик прервался.

Барон бросился налево, к окну, надеясь, что магия проклятого дроу не заполнила всю комнату и что сам Олватти не наступит на колючку. Которых дроу, обувшись предварительно в сапоги с покрытыми металлом подошвами, набросал, должно быть, немерено. Ему повезло: миг спустя к барону вернулось зрение, когда он выскочил из клубящейся тьмы вместе с десятком других. А в непроницаемом для глаз облаке вопили люди, слышался звон стали, грохот мебели и свист клинков в воздухе. Каждые несколько секунд чей-то возглас или хрип прерывался — то ли взмахом смертоносной алебарды, то ли мечом товарища-заговорщика.

Олватти оглянулся на тех, кто стоял рядом с ним. Девять человек, и только один арбалет. И все перепуганы и растеряны: заговор против короля обернулся смертельной ловушкой. Один из соратников хромает и хрипит: наступил на колючку. Дать бы стрекача поскорее — да выход только один, и ключ — у дроу.

— Ждем тут! Тьма рассеется, или он сам выйдет — и стреляй! — приказал он арбалетчику.

Во тьме раздался последний крик: чудовище в закрытом шлеме наверняка прекрасно видело в этом магическом облаке и очень быстро расправилось с ослепшими людьми. Секунду спустя в воздухе просвистел целый рой тонких оперенных игл, поразив и арбалетчика, и троих рядом с ним: наверняка дроу швырнул целый пучок отравленных дротиков.

Арбалетчик захрипел, вытащил из щеки иглу, попытался вытащить вторую из плеча, качнулся вперед и упал лицом вниз, все еще суча ногами. Другие отравленные медленно оседали — кто хрипя, кто уже молча.

Барон Олватти сглотнул, тяжело дыша, когда из тьмы появился дроу с окровавленной алебардой. Телохранитель королевы приподнял забрало, фиолетовые глаза сверкнули, изуродованное шрамами лицо растянулось в хищной ухмылке. Пританцовывая и покачивая алебардой, эльф приближался.

— Он один — нас шестеро! Убьем его! — закричал барон и взмахнул мечом. Он прикончит этого беловолосого ублюдка, а потом доберется до короля и заставит его хорошенько помучиться за все это!

Дверь, через которую заговорщики вошли в покои короля, вздрогнула от удара. Это подмога, поняв, что что-то пошло не так, поспешила на помощь. Уж теперь-то проклятому эльфу конец!

Заговорщики бросились на дроу в тот же момент, когда солдаты герцога хлынули в комнату. Все смешалось, барон взмахнул мечом и с удивлением увидел, как рука с оружием улетает все выше и выше, к потолку. Кто-то истошно завопил, и за миг до того, как алебарда окруженного со всех сторон дроу попала Олватти между глаз, барон понял, что кричал он сам.

* * *

— Мы сейчас находимся под погребом, — сообщила Леннара, — скоро будем наверху.

— Куда вообще ведет этот проход? — спросил Тааркэйд, — за стены дворца?

— Нет. В казармы гвардии.

— Это самоубийство! — воскликнул король.

— Отнюдь, — с железным самообладанием возразила королева, — если капитан поставил к нашим дверям двух новых гвардейцев, которых мы не видели раньше, значит, рядовые солдаты не подкуплены.

— А как я отличай подкуплены гвардейцев от неподкуплены? — пробасил орк, и Тааркэйд подумал, что зеленокожему громиле понадобилось всего три дня, чтобы запомнить несколько сотен слов. Только падежи да склонения хромают, но оно и неудивительно: орк не учит грамматику, а попросту запоминает фразы и отдельные слова.